Армандо Перес - О чем молчат мужчины… когда ты рядом
– Зови меня Антонио, это мое сценическое имя, – отвечает он.
– Антонио так Антонио, – соглашаюсь я, включаю магнитофон и кладу его на стол посредине между нами, так, чтобы с его стороны магнитофон был немного прикрыт бокалом. Он все равно пишет хорошо, но давно замечено, чем меньше магнитофон находится в поле зрения интервьюируемого, тем скорее он забывает о том, что его записывают. – Итак, тебе тридцать семь, ты родился и живешь в Милане.
– В Лимбате, – уточняет он. – В Милане чудовищные цены на жилье. А я не принадлежу к тем, кто позволяет обирать себя до нитки.
И я моментально представляю себе трехкомнатную квартиру в миланском пригороде, обставленную мебелью, чуть более дорогой, чем та, что продается в ИКЕА, с открытой встроенной кухней и с винным погребком-холодильником с недорогими винами. Я приказываю себе не отвлекаться на пустяки, ибо это вредит работе. Но от этого типа исходит такая сильная негативная энергия, что она сбивает меня с толку.
– Антонио, когда ты занялся этой работой?
– Четыре года назад. А до этого я был актером, – отвечает он.
– Правда? Я мог тебя видеть в какой-то роли?
– Знаешь, их было столько… Я появлялся в различных сериалах и художественных фильмах, даже в серьезных ролях… во многих рекламных роликах. Долго перечислять. Со мной было все в порядке, я был востребован, но знаешь, чтобы добиться большего, нужно иметь не только талант, но и многое другое. Думаю, ты понимаешь, о чем я… Друзей, правильных родственников…
Не моргнув глазом, я выслушал историю недооцененного таланта, и мне становится еще тоскливей. Эта история не представляет никакого интереса для меня, она подобна многим другим, не раз слышанным, и я мог бы написать ее, не тратя время на интервью с ним, черт бы его побрал!
– Да уж, без мохнатой лапы в этой стране… – уныло соглашаюсь я. – А ты никогда не думал податься за границу?
– Никогда! – отрезает он. – За границей все чужое. Туда хорошо ездить в отпуск, это да. Я часто бываю на Ибице, там умеют развлекаться, но чтобы жить постоянно – нет, я никогда бы не смог. Жена и крыша только под родным небом, верно?
– А ты женат, Антонио?
– Да. Но при чем тут это? – Он уходит в глухую защиту.
– Это важная деталь. Твоя жена знает о твоей работе? Ей нравится то, что ты делаешь, или она ревнует?
– Разумеется, знает, – пожимает он плечами. – Я приношу домой кучу денег, так что ей не на что жаловаться.
– А она кем работает?
– Она сидит дома, – хмурит он густые брови, словно я спросил его об очевидном.
Может быть, тут и содержится ответ на мой вопрос: нет, у него никак не получается оторвать работу от частной жизни. Даже там, где требуются чувства, он действует согласно той же модели – купля-продажа. Продает содержание и защиту, а покупает подчинение, семейный покой и образ мачо. Не исключено, как это часто бывает, что он выбрал профессию, которая на самом деле соответствует его представлению о настоящей жизни.
– У нас сын, которому три года, – поясняет он. – Когда в семье появляются дети, женщина должна сидеть дома. Какой смысл рожать детей, чтобы потом оставлять их на воспитание незнакомой женщине?
Мои антенны улавливают и эту подробность.
– Стало быть, ты начал заниматься этим делом, когда твоя жена была беременна. Я правильно понял?
– Как ты догадался? – спрашивает он удивленно.
Я умею считать. Но мог бы и ошибиться.
– Со многими случается. Поначалу они гонятся за синей птицей, а потом нужны деньги, и они выбирают наиболее прибыльную профессию. Я не прав? – спрашиваю я.
– Слушай, моя профессия меня устраивает! – Маленькая щель снова захлопывается.
– Бог с тобой, я и не думал тебя обидеть. Мне, конечно, до тебя далеко, но я поступил точно так же, как ты. Но, согласись, нелегко с этими бабами? – делаю я попытку зайти с карты мужской солидарности.
– За эти годы я понял одну вещь, которая мне очень помогла. – Он наклоняется ко мне через стол. – Согласен, поначалу это действительно было трудно. То попадались такие, кто только и ждал, что ты будешь обращаться с ними как с королевами, эти всегда нервны и подавлены. Были и такие, которые не знали, как себя вести, и общались с тобой только односложными фразами. А попадались и другие, чересчур раскрепощенные, которые грузили тебя россказнями о том, какие они суки, как они богаты и как прекрасна их жизнь, жалко только, что при всем при том им странным образом не везло с мужиками, которые были бы готовы выводить их в свет бесплатно.
Но как-то вечером мне чисто случайно стал вдруг ясен секрет успеха.
Мне открылось то самое главное, что я должен был бы знать о женщинах.
Я согласно киваю, не перебивая его. Почему-то мне кажется, что эта информация может вывести меня куда надо. Не скажу, что его анализ женской вселенной особо тонок, но он явно искренен, рассказывая о стартовых трудностях своей работы. Для человека с принципами, скажем так, весьма традиционалистскими он избрал оригинальную профессию. То есть у него явно не в порядке с психикой. Почему подобные типы выбирают в качестве профессии сопровождение женщин? Впадая в такую зависимость от женщин? Неужели исключительно из-за денег? Может быть, по этой теме я смогу вытащить из него что-нибудь.
– В общем, скажу тебе честно, сначала я действительно пережил несколько кошмарных вечеров. Я возвращался домой выжатый как лимон, и тем не менее отзывы на сайте были далеки от восторженных. Да, они были недурны, но в целом так себе. – Он усмехается. – Между нами говоря… это ты не вставляй в твой фильм… но в основной своей массе клиентки не отличаются большим умом, если судить по тому, как они себя ведут. Короче говоря, первые полгода обернулись для меня сущим адом, я уже даже подумывал бросить к чертовой матери это дело, вернуться на… вернуться на сцену, начать все сначала. Но как-то вечером мне чисто случайно стал вдруг ясен секрет успеха. Мне открылось то самое главное, что я должен был бы знать о женщинах.
Я поймал себя на том, что и сам склонился к нему, в ожидании продолжения. Должен признать, что он обладает определенной способностью создавать интригу.
– Они все шлюхи, – заявляет он с твердой уверенностью в голосе.
Три слова падают на стол с таким грохотом, что я перестаю слышать шум зала. Должно быть, на моей физиономии написан такой испуг, что он расплывается в улыбке, довольный произведенным эффектом, откидывается на спинку стула и кивает:
– Да-да, именно так. Как-то вечером я сопровождал домой очередную лощеную особу лет сорока, руководительницу чего-то там. Это как раз был период, когда я уже подумывал завязать. Ну, а так как у этой леди было кое-что между ног, то, когда мы были уже у дверей ее дома, я решил: а, к черту, дай-ка попробую…
